Мишень [авторский сборник] - Андрей Ливадный

«Не в такую ли систему привел «Антей» дрейф, которым так самоотверженно пытался управлять ЭКаМ?…» — подумала Эллис, переключая внимание на изуродованную корму космического корабля.

В кроваво-красном свете повисшей в пространстве позади «Антея» звезды ее глазам предстала удручающая и безрадостная картина.

На том месте, где раньше располагались реакторные отсеки, фотонные пушки и сращенный с ними фотонный отражатель, сейчас сиротливо торчали останки мощных крепежных опор, вокруг которых дыбились оплавленные и покореженные огрызки бронеплит бывшей обшивки, да еще размотавшиеся витки страховочных тросов удерживали за обрубком кормы несколько больших, бесформенных обломков.

Она перевела взгляд чуть выше и правее.

Единственный посадочный модуль «Антея» стоял, неуклюже накренясь, на обнажившихся в результате взрыва плитах ангара. Его внешний вид не давал никаких поводов для оптимизма — все внешние коммуникации снесены, обшивка местами покрыта остекленевшими язвами ядерных ожогов, стыковочные узлы деформированы. Один край модуля оторвало от площадки все той же безумной силой, что искалечила «Антей» и швырнула его в бездну пространственно-временной аномалии, и теперь многотонная конструкция держалась лишь на двух деформированных стыковочных узлах, словно впившись ими в уцелевшую стену ангара.

Эллис не стала связываться с ЭКаМом. Она и без него отлично понимала, что автономный энергетический запас модуля — это единственный шанс для нее и для всего корабля. Поэтому, подергав фал и убедившись, что он прочно закреплен за скобу, Эллис отключила магнитные подошвы сапог и, оттолкнувшись от края провала, прыгнула в бездну…

Поначалу ее охватил панический ужас, когда спасительный срез спирального коридора вдруг начал стремительно удаляться вместе с цилиндрической, тупоносой громадой «Антея». Эллис на миг показалось, что фал сейчас оборвется, и она навсегда станет добычей прожорливой Бездны, которая расплескалась вокруг, подавляя психику своей бесконечностью. Багровый, пылающий шар звезды несколько раз проплыл в поле ее зрения, но это хаотичное, паническое вращение длилось не больше нескольких секунд почти тотчас сработал микропроцессор ее скафандра, и за спиной Эллис включился реактивный ранцевый двигатель. Несколько коротких сполохов остановили вращение ее тела, а затем мощный, рассчитанный компьютером скафандра импульс толкнул ее через провал пустоты к обезображенному ангару «Антея», где, накренясь, застыл посадочный модуль.

Когда магнитные подошвы скафандра наконец коснулись опаленного пола ангара, Эллис казалось, что она прожила целую жизнь, болтаясь в тошнотворной, пугающей бездне открытого космического пространства.

Но ее отчаянный прыжок был вознагражден — один из трех расположенных в днище посадочного модуля аварийных люков практически не пострадал, и она без особых усилий сумела открыть его и попасть на борт спускаемого аппарата.

Здесь было тесно, темно и тихо. Включив фонари гермошлема, Эллис отрегулировала фокусировку и, отсоединив фал, который тонкой нитью протянулся от черного провала изуродованной кормы к взломанному ангару, прошла по короткому коридору в рубку управления посадочным модулем.

Ее измученное сердце радостно дрогнуло, когда она увидела на темном пульте управления две изумрудные искры работающего резерва. Накопители модуля были полны. Он ждал своего часа, и вот этот час настал.

— ЭКаМ, модуль включен в бортовую сеть? — спросила Эллис, активируя пульт.

— Да, Эллис. Если ты прикажешь его компьютеру переключить питание на «Антей», то я получу необходимую энергию. Позже можно будет развернуть секции солнечных батарей, расположенных на обшивке «Антея», — обнадежил ее голос. — Мне нужен лишь первичный запас энергии для запуска основных систем корабля. Потом эти затраты будут восполнены.

— Сейчас ты получишь энергию, ЭКаМ… — пообещала она, нажимая затянутыми в гермопластик пальцами соответствующие сенсоры на пульте управления модулем.

— Эллис? — вторгся в ее сознание осторожный голос ЭКаМа.

— Да? — отозвалась она. — Я слушаю.

— Я нашел почти все звездные ориентиры. Положение звезд сильно изменилось. Но экстраполяция позволила опознать их.

— И что?! — Эллис напряглась. — Говори, ЭКаМ! — потребовала она.

— «Антей» находится в границах Солнечной системы, — доверительно сообщил голос. — Этот красный гигант, что висит за кормой, эволюционировавшее Солнце. Сейчас я наблюдаю Венеру и Землю, которые изменили свои орбиты. Меркурия больше нет. Его орбиту поглотила фотосфера Солнца… — Монотонный глас бортового кибермозга вдруг отдалился, словно уши Эллис заложило ватой…

Сказать, что это сообщение потрясло ее, — значит, не сказать ничего. Некоторое время она не могла ни говорить, ни дышать, словно ее парализовало.

Наконец Эллис медленно подняла голову в гермошлеме и, почему-то глядя в потолок модуля, спросила дрожащим, упавшим голосом:

— ЭКаМ, сколько же прошло времени?!

— По моим подсчетам, сделанным на основе изменения рисунка созвездий, — чуть больше трех миллиардов лет, — бесстрастно ответил он.

Ходовая рубка тонула в полумраке.

На пультах управления лениво перемигивались контрольные огни, складываясь в привычные геометрические узоры. Эллис сидела, облокотившись о наклонную навигационную панель, и задумчиво смотрела в расплескавшуюся на обзорном экране звездную бездну.

За два месяца, что прошли с момента ее пробуждения, многое изменилось как внутри корабля, так и в душе самой Эллис Хойланд.

Она уже оправилась от физического недомогания после долгого низкотемпературного сна, но ее лицо, вопреки хорошему самочувствию, еще больше похудело и осунулось, а под глазами залегли синеватые тени.

Слишком много ей пришлось понять и пережить за столь короткий срок. Она видела такое, что впору было сойти с ума…

Эти ирреальные, фантасмагорические картины постоянно присутствовали и на экранах, и в ее душе, создавая некий психологический прессинг, живо напоминая о том, сколь далеко и безвозвратно прошлое, в котором она когда-то жила.

Меркурий, пылающим болидом чертивший свою орбиту внутри красноватой фотосферы распухшего Солнца, год за годом сгорая в ядерном горниле… Венера, обреченная вскоре разделить его участь, плыла темно-вишневым, раскаленным шаром, окруженная щупальцами плазменных вихрей, на фоне более светлого багрянца, в который окрасился огромный диск постаревшего Солнца… — обе эти картины производили на Эллис сильное, гнетущее впечатление.

Земле повезло больше — она успела убежать с прежней орбиты, отодвинувшись по спирали в глубь системы, но при этом она потеряла Луну, свою верную спутницу, которую разорвало на части вследствие катастрофических скачков гравитации. И теперь Луна, разделив участь легендарного Фаэтона, вытянулась астероидным поясом обломков между орбитами Земли и Венеры.

Все это, вместе взятое, было трудно осмыслить, но еще труднее оказалось поверить в то, что возможен столь чудовищный скачок времени. ЭКаМ возлагал ответственность за это на ту аномальную область пространства, куда «провалился» «Антей» в результате взрыва реакторных отсеков.

Эллис не могла ничего возразить. Она проверила экстраполяцию кибермозга относительно звездных ориентиров и пришла к тому же самому выводу: «Антей» вошел в границы Солнечной системы спустя три с лишним миллиарда лет после своего исторического старта с лунной орбиты.

Ей пришлось смириться с этим.

Гораздо больше ее угнетало полное отсутствие следов человеческой деятельности. Земля, со всей очевидностью, была мертва. Телескопы «Антея» не работали, но даже без увеличения в проплывающей на левом траверсе «Антея» тусклой горошине трудно было признать колыбель человечества. Куда подевалась ее нежная, оттененная белыми перьями облаков голубизна? Теперь Земля стала коричневато-серой, угрюмой, словно летящий в космосе кусок шлака…

Печальное, гибельное для разума зрелище…

Но Эллис все же не теряла надежды. Она провела не один день за терминалом ЭКаМа, рассчитывая новые орбиты планет, изменившиеся вследствие потери Солнцем части своей массы. Учитывая возросшую светимость и объем родной звезды, Эллис пришла к выводу, что на мертвых в прошлом спутниках Юпитера, таких, как Европа, Каллисто или Ганимед, вполне могла существовать жизнь. Была ли эта жизнь отголоском человеческой цивилизации или же зародилась сызнова, в результате резкого потепления, наступившего на этих спутниках, она, конечно, не знала, но надеялась, что ей еще удастся это узнать.

В жидкотопливных двигателях ориентации «Антея» еще оставалось немного горючего, и Эллис, произведя навигационные расчеты, откорректировала дрейф космического корабля таким образом, чтобы он, пройдя сквозь всю Солнечную систему, попал в гравитационное поле Юпитера, описал петлю, погасив при этом большую часть своей скорости за счет притяжения планеты-гиганта, и в конце концов спустя полгода стал его спутником…